8 серия

Я очень послушная папина дочка.
Поглажу ему носовые платочки.
Сложу аккуратно и снова проглажу.
Мой папа увидит и ласково скажет:
−Ты самая лучшая доченька в мире.
И станет тепло и уютно в квартире.
И даже игрушкам моим станет ясно,
Быть папиной дочкой − это прекрасно!

- Принц, посмотри на себя – у тебя же сметана к усам прилипла! – Нина тыкала кота мордой в зеркало, а тот преспокойно висел на её плече, щуря бесстыжие глаза, и, судя по всему, вовсе не испытывал угрызений совести. – Зачем ты всё съел, я же тебе разрешила только половину!? Из чего теперь дедушка будет стряпать торт?

Нина поставила хулигана на пол, и он тут же принялся слизывать с себя остатки сметаны, так опрометчиво оставленной Вадимом без присмотра.
Принц, в общем-то, был почти послушным котом и в воровстве хозяйских продуктов был замечен от силы пару раз, но перед сметаной он просто не мог устоять – при виде неё у него разом пропадали хорошие манеры, совесть и чувство самосохранения, одним словом - наркотик. Поэтому, когда Вадим вернулся из огорода с корзиночкой свежей клубники для начинки, его ждала пустая и начисто вылизанная мисочка. А где нет сметаны, там нет и торта… Пришлось Нине отдуваться за своего любимца и бежать в магазин.
Эти двое вообще были неразлучны и испытывали друг к дружке взаимные нежные чувства. Да что там говорить, вся пушистая троица домашних котов ходила за своей маленькой хозяйкой по пятам, и любили они её совершенно бескорыстно, а вовсе не за колбаску и котлетки, которыми та их регулярно подкармливала. Ну а Принц, вне всякого сомнения, находился на особом положении.

Нина росла папиной дочкой – абсолютно уверенной в своей неотразимости, счастливой, активной и жизнерадостной девочкой, ну и немного капризной, как и положено папочкиной любимице. Она, как и все её сверстники, ходила в школу, гуляла с друзьями, и даже иногда получала двойки. И, хотя подружек у Нины было немного, зато с ней дружили все мальчишки в классе: она лазала наравне с ними по деревьям, бегала босиком, играла в спортивные игры, за что и слыла "разбойником в юбке". Но кого беспокоит чужое мнение, если ребёнок знает, что папа и дедушка её обожают и боготворят? Что с того, что у новых платьев с рюшками отрывались карманы, бантики терялись, а белые носочки не подлежали стирке? Она ведь и в куклы любила  играть, и танцевала, и пела, и рисовала, любила готовить вместе с дедушкой и помогала папе с уборкой. "Я обожаю мыть посуду! – восторженно заявляла Нина, стоя перед раковиной на стульчике в насквозь промокшем платьице и с ног до головы увешанная пеной от моющего средства. - Как хорошо, что я женщина!"
Со стороны семья казалась самой обычной: жили тихой, спокойной, можно даже сказать замкнутой жизнью в своём огромном особняке на окраине города, стараясь не привлекать к себе внимания, держать посторонних людей на расстоянии и не впускать их в свою жизнь, в свой маленький мир. И это притом, что Оливер был очень известным в городе человеком, впрочем, как и его отец. Но он редко общался с журналистами, а когда это случалось, говорил исключительно о творчестве, а личную жизнь хранил за семью печатями и не любил афишировать свой статус холостяка и отца-одиночки. 
Но когда утаить истинное положение дел не удавалась, и знакомые узнавали, что Оливер один воспитывает дочь, они сразу принимались выражать сочувствие и соболезнования. А уж если он объяснял, что с мамой Нины всё в порядке — она жива, здорова и живёт в другом городе, где у неё лучше условия для самореализации, то и вовсе повергал всех в шок. "Как может мама не заниматься ребёнком?", "Как может мужчина воспитывать девочку?" - примерно такие реплики он слышал постоянно - и от сотрудников, и от учителей дочери, и от родителей её друзей, и от знакомых своих знакомых.
Женщины тут же принимались давать ценные советы из своего опыта по воспитанию ребёнка и ведению домашнего хозяйства. Бывало, советчики вместе со своими советами ужасно раздражали: "На пятно от еды нужно посыпать соль, пока оно свежее" - советовала одна, увидев на платьице Нины пятно. "Не стоит позволять девочке носиться по улицам с мальчишками" - замечала другая. "Не нужно потакать всем её прихотям, а то вырастет избалованной и капризной" - говорила третья. И так далее в том же духе: "Одевайте теплее – а то простудится", "Избавьтесь от кошек, пока не принесли какую-нибудь заразу", "Не давайте много сладкого – вредно", "А у вашей девочки, случайно, не косоглазие? Сходите-ка к доктору, пока не поздно", "И вообще, нужно срочно жениться или вернуть мать – ребёнку нужна ласка и хороший уход, а то, небось, кормите её полуфабрикатами".

Что касается матери Нины, а теперь Оливер называл её только так, с ней действительно было всё в порядке. Однажды он прочёл в газете статью о свадьбе молодого Смита – преуспевающего политика и самого завидного жениха Китежграда, и увидел на фото свою Стеллу - счастливую и улыбающуюся рядом со статным экзотическим красавцем. Выходит, она всё-таки нашла  того, кого искала. Что ж, пусть будет так – ни обиды, ни ревности, ни злости он больше не испытывал к женщине, которую когда-то любил, он привык даже к одиночеству, успешно пряча его за маской убеждённого холостяка, успешного человека, любящего отца и сына, вполне довольного таким образом жизни.
Конечно, Оливер  ничего не имел против женщин, встречался с ними и проводил время, но старался не завязывать долгоиграющих отношений и сам прекращал их немедленно, как только всё заходило слишком далеко. Возможно, подсознательно семейная жизнь, да и женщины вообще ассоциировались у него с пережитой в своё время трагедией, и он больше не мог и не хотел доверять ни одной из них, боясь снова подставить своё сердце под удар. А может, слишком привык жить по своим правилам, самостоятельно принимать решения и управлять своей жизнью… Одним словом, все его романы были непродолжительными и ничего для него не значащими.
Вадим понимал, что прошлое мешает Оливеру жить настоящим и быть счастливым, он неоднократно предпринимал попытки поговорить с сыном на эту тему, но тот либо переводил разговор, либо отшучивался, а когда в последний раз легко отделаться не удалось, мужчины даже поссорились.
"Я не хочу, чтобы мой ребенок воспринимался посторонней женщиной как обуза, - заявил Оливер. - Ещё больше не хочу, чтобы она притворялась, будто безгранично рада новой "дочурке", а, оставшись с ней наедине, обижала. Да и вообще, ты, я и Нина – это и есть настоящая семья!"
Что тут возразишь?

Теперь что касается ласки, хорошего ухода и полуфабрикатов…
Кто вообще решил, что мужчины не могут быть нежными, внимательными и заботливыми со своими детьми? Что главная задача пап – обеспечить благосостояние семьи, а воспитание детей – это для мам? В чём они подозревали конкретно его - Оливера? В безразличии к дочери?
Да, он много работал, участвовал в спектаклях, давал мастер классы и ездил на гастроли, ему приходилось оставлять Нину на отца и взваливать всю ответственность за ребёнка на плечи пожилого и не очень здорового человека. Возможно, он был не прав, просто старался сделать всё возможное, чтобы обеспечить своей малышке не только настоящее, но и будущее. Да, конечно, их семья и так была не бедна, но всякое может случиться: сейчас все живы и здоровы, а когда они с отцом умрут, Нина останется совсем одна, и ей придётся рассчитывать только на себя и на то, что он ей оставит. Поэтому, Оливер работал, не покладая рук, а если быть точным – ног, поскольку это были танцы. Разве это безразличие? Зато когда он был дома, всё его время полностью принадлежало ей: они вместе ели, спали, играли, вечно что-то выдумывали и переворачивали всё вокруг вверх тормашками.
Может, кому-то не нравилась излишняя, на их взгляд, подвижность и активность девочки, её не всегда опрятный внешний вид, растрёпанное платье и грязные коленки, ну так это не проблема! Спросили бы у Нины, как её называют дома и получили бы ответ: "Принцесса и папина красавица"! Просто она из тех принцесс, что носятся по лужам с развивающейся юбкой, стреляют из рогатки и копают червяков для рыбалки, а вечером после ванны с пузырьками снова превращаются в чистых и послушных девочек.

Позвольте пару слов в защиту полуфабрикатов. Антрекоты, шницели, разные котлетки и прочая вкуснятина, - что же в них плохого-то? Естественно, пичкать ребёнка разогретым в микроволновке фаст-фудом никому и в голову не приходило, но не устраивать же охоту на мамонта, ради того чтобы приготовить отбивные, мясо на рёбрышках или, к примеру, пельмешки… Зачем? Есть более цивилизованный способ: пошёл в супермаркет, купил, приготовил, съел. Как говорится, и сами сыты, и мамонты целы. А прибавьте к этому свежие фрукты и овощи прямо с грядки, рыбку, собственноручно выловленную в городском пруду - и вы получите вкусное и здоровое питание. А уж готовить в этой семье умели все от мала до велика!

Редкие двойки – тоже не повод обвинять отца в отсутствии заинтересованности. Оливер помогал дочери делать уроки, старался отвечать на все её «что», «как» и «почему», объяснять непонятное и рассказывать что-то новое и интересное. А двойки… ну что же, никто не застрахован от ошибок, главное – научится их исправлять. А учителя никогда не жаловались на Нину, потому что училась она хорошо, ну, разве что, с историей было не очень – слишком уж скучной и неинтересной она была.

Совсем другое дело – истории, написанные дедушкой! Нина была ещё совсем малышкой, когда папа впервые прочёл ей сказку, и с тех пор она навсегда полюбила эти волшебные истории про Золушку, Белоснежку, Царевну-лягушку и много-много других. Без них она ни за что не соглашалась засыпать, слушая их, она гуляла, играла, купалась, даже когда дедушка что-то готовил, она садилась рядом на стульчик и просила что-нибудь рассказать. Вадим придумывал разные невероятные истории, от которых девочка была в восторге, так у него и родилась эта идея писать книги для детей. И, надо сказать, нравились они не только Нине, - издательства выпускали их большими тиражами, и они недолго залёживались на полках магазинов.

Вот такая милая семейка жила в большом доме на улице Старожилов: егоза по имени Нина, самый добрый и лучший в мире дедуля, и любимый папуля, по мнению соседей, вечно хмурый, слишком строгий и необщительный (хорошо поработал над своим имиджем). С соседями он обычно здоровался кивком головы, сопровождая его немногословным, но вежливым "добрый день" - не более того. Болтать о жизни, повиснув на заборе или усевшись с семечками на лавочке, он не любил, а на советы сердобольных соседок-домохозяек реагировал как можно сдержаннее: "О, благодарю Вас, миссис О'Леандр, я приму это к сведению", "Вы правы, миссис Сент-Эклер, я так и сделаю", "Я как-то не подумал об этом, мисс Вальехо, спасибо, что подсказали"… А потом просто шёл домой и выбрасывал все их советы из головы. Не объяснять же всем этим тётушкам, что у них всё хорошо и без их подсказок – пусть себе думают что хотят, он оправдываться не собирался. Поэтому это попыталась сделать я, взяв на себя роль его адвоката и, надеюсь, неплохо с этим справилась.

Между тем зима уже подходила к концу, и к великому счастью Нины у Оливера выдалось несколько свободных деньков, когда из-за снегопада в Озёрном крае была объявлена нелётная погода и труппа не смогла вылететь туда на гастроли. Сколько было радости и визга, смеха и восторга! Целыми днями, с перерывами на сон и еду, вся семья гуляла, играла и возилась в снегу, и всё свободное пространство вокруг дома покрылось снежными ангелами и снеговиками, на которых было потрачено килограммов пять морковки – ну точно не меньше!

Беззаботная счастливая жизнь закончилась в одночасье.
Это случилось, когда Оливер был на работе, а Нина, как обычно, оставалась дома с дедушкой. Девочка музицировала в дальней комнате, куда и вошёл Вадим, чтобы пригласить внучку обедать. Приступ случился неожиданно, такого раньше не было – обычно он чувствовал его симптомы заранее и вовремя успевал принять лекарства. На этот раз всё было иначе. Вадим боялся напугать внучку, но препятствовать смерти было невозможно, и он умер на глазах у ребёнка.
Что пережила бедная девочка, трудно описать.

Нина так испугалась, что не догадалась даже позвонить папе: она так и простояла до вечера возле урны с прахом дедушки, обливаясь слезами и боясь пошевелиться. Коты вились вокруг маленькой хозяйки, сами напуганные происходящим, тёрлись о её ноги и жалобно мяукали. Там и застал их вернувшийся с работы Оливер. Он долго успокаивал дочку, гладил по голове, объясняя, что дедушка не просто исчез, а ушёл к бабушке туда, где она его долго ждала и скучала, но он никогда не забудет свою любимую внучку, будет наблюдать за ней с небес и радоваться её успехам.

В доме снова, как много лет назад, наступил траур. Оливер старался не показывать дочери своих слёз, хотя безумно горевал по отцу. Девочка и так пережила сильнейший стресс, и потеря самообладания с его стороны могла привести к расстройству психики ребёнка. "Почитай мне дедушкины сказки", - попросила Нина, и весь вечер они провели сидя на полу в кабинете, читая книжку за книжкой. В эту ночь он позволил дочке спать в его постели, успокаивал её, когда она вздрагивала, и обнимал, когда плакала во сне. Когда держать переживания в себе стало невыносимо, Оливер вышел на балкон и горько плакал, подняв лицо к бездонному чёрному небу.

Похоронили Вадима на следующий день, тихо и скромно, как он этого хотел, на семейном кладбище рядом с любимой женой Ванессой. В связи со смертью известного горожанина, в местной газете опубликовали большой некролог, где перечислялись все выдающиеся достижения и награды доктора всяческих наук профессора Шрайвера, а так же упоминалась его писательская деятельность на протяжении последних лет. Соседи и знакомые выражали Оливеру соболезнования и наперебой предлагали помощь с ребёнком и он, видимо, дал слабину. В дом хлынул неиссякаемый поток паломников: все считали своим долгом навестить, пожалеть, ободрить и накормить "бедных сиротинок", посидеть с девочкой кода нужно, прибраться, если нужно, или сбегать в магазин. Но вовсе не всё было так безобидно, как могло показаться со стороны…

В толпе доброжелательных соседок, как и стоило ожидать, затесались проходимки и охотницы за богатыми женихами. 
Чаще других в доме появлялась Глория – дама деятельная и весьма активная. Она всё время придумывала для Нины всевозможные важные дела, лишь бы та была занята и не мешала ей петь дифирамбы Оливеру. "Сходи, приготовь кофе", "Возьми из почтового ящика газеты", "Вынеси мусор", "Покорми котов" - и так весь день. "И не огрызайся со старшими, деточка, это невежливо. Ну, ничего, я за тебя возьмусь"! Это звучало как угроза…

Барбара казалась Нине самой глупой: она старалась выглядеть моложе своих лет, просила называть её Барби, одевалась в розовый цвет, много болтала и всё время отсылала девочку играть. "Какая ты толстая! - восклицала она, хлопая накладными ресницами. – Девочкам неприлично быть такими толстыми! Ну, ничего, мы это как-нибудь исправим"! Оливер же вообще не желал общаться с этой девицей и при её появлении в доме, запирался в своей комнате, заявляя, что  у него накопилось слишком много дел.

Самой страшной была Оливия. С её появлением в доме словно проносился ураган: она с хозяйским видом ходила по комнатам, переставляла вещи на свой вкус, котов прогоняла на улицу, а Нину вообще не замечала, словно её и не было. "Господи, да ты зелёная! – воскликнула она однажды, когда не заметить девочку было просто невозможно - та вырвала у неё из рук дедушкин портрет, который бесцеремонная женщина собиралась убрать в ящик стола. – С этим же нужно что-то делать"!

- Папочка, я не хочу, чтобы они со мной что-то делали, - жаловалась Нина отцу. – Это плохо, что я зелёная? А ещё толстая… и невежливая.
- Ну что ты, малышка, ты у меня самая красивая, самая добрая и умная девочка! Давай прогоним их всех и больше никогда не пустим!
Оливер старался как можно чаще говорить дочери о том, какая она особенная. О том, что в мире нет, и за миллионы лет не было другого точно такого же ребёнка. Точно так же, как и все остальные люди особенные. У кого-то родинка на носу – такой нет больше ни у кого, у другого две макушки, у третьего кривой мизинец на левой ноге. Даже у соседской кошки один глаз голубой, другой – зелёный! И даже если ничего такого нет, всё равно каждый человек особенный!
- Все мы уникальны: и ты, и я!
- А что у тебя особенного? – задавала каждый раз один и тот же вопрос Нина.
- Ни за что не отгадаешь! – делал он загадочный вид.
Нина притворялась, что ненадолго задумалась, а потом хитро улыбалась и со смехом выдавала:
- У тебя кривые ноги и волосы на бороде!
- Как ты догадалась? – Оливер изображал удивлённое лицо и принимался щекотать дочку так, что та хохотала и визжала от удовольствия.
Вот и сейчас, глядя в полные слёз и обиды любимые глазки дочери, ему вдруг захотелось сказать что-то такое, что вернуло бы ей веру в себя.
- Ты – моё чудо, мой маленький сказочный лягушонок, и я очень рад, что ты такая… Совсем как твоя мама.
Вот он и сказал то, чего так боялся! А это оказалось совсем не трудно. Он показал дочери фотографии её мамы, рассказал, как они встретились и полюбили друг друга, и как появилась она сама. Конечно, он не стал посвящать ребёнка во все подробности той истории, максимально смягчив острые углы – она ещё слишком мала, чтобы узнать о предательстве матери.

- И я буду такой же красивой, когда вырасту? – восхищённо спросила Нина, разглядывая незнакомое мамино лицо.
- Ты будешь ещё красивее! – обещал отец.
- А где мама? – вдруг спросила девочка и серьёзно посмотрела на него. – Она тоже на небе как дедушка и бабушка?
- Нет, маленькая, она не на небе. – Оливер пока не мог рассказать дочери о новой семье Стеллы и о том, как она, брошенная когда-то в детстве отцом, не задумываясь, оставила новорожденную дочь и отправилась искать своё место в жизни, где она будет одной из многих, а не одной среди чужих…
- Мама жива, только она очень далеко и не может жить с нами, - грустно ответил он.
- А она вернётся? – Нина посмотрела в глаза отца с такой надеждой, что он просто не мог сказать правду.
– Конечно. Обязательно вернётся.

Smile
Спасибо)) Я хотела написать весёлую и жизнерадостную серию о счастливой семье, и вот, расстроила ребёнка...С мамкой я, конечно, загнула - это понятно, что она не вернётся, а дедулю мне и самой было жалко.

Smile написал(а):

Где мои носовые платки?

Не плачь)) 

Ну а как же, милая))

10 серия

Что такое один год в жизни человека? Много это или мало? Смотря, какой жизни и какого человека, скажете вы, и будете абсолютно правы.
Если повесить на стену календарь и начать зачеркивать прошедшие в разлуке дни, рыдать в подушку и жаловаться подругам, какая ты несчастная, то долгие 365 дней покажутся вечностью.
Но всё может быть и по-другому, если чем-нибудь заняться, рисованием например, или плаванием, с головой окунуться в учёбу и домашние дела, в общем, если попытаться жить обычной жизнью, то ожидание встречи будет не таким тягостным, и даже при огромном желании погрустить, на это просто не останется времени. Ведь жизнь современной молодой девушки полна событий, дел, развлечений, новых встреч и знакомств. Например, если каждый день встречать хотя бы одного нового человека, то за год их будет 365! Так можно легко забыть одного случайного знакомого, с которым ты провела всего один день, даже если влюбилась в него.
Но совсем не об этом думала Нина Террано, прижавшись лбом к холодному стеклу автомобиля, уносившего их с отцом в аэропорт, и грустно смотря на исчезающий в утреннем тумане посёлок. Где-то там, в одном из домов спал крепким сном кареглазый мальчишка с дурацкой ухмылкой, и до встречи с ним – целый год…
А за этот год и вправду может произойти много разных событий – и хороших, и не очень, и эти самые события не заставили себя долго ждать, причём, едва ли не самое ужасное ждало их сразу по возвращении из путешествия.
Стоит сказать, что, уезжая в отпуск, Шрайверам пришлось оставить своих котов дома, а для присмотра за ними Оливер нанял специального работника – пожилую даму, которая должна была жить в доме и ухаживать за животными: играть с ними хотя бы изредка, кормить, чистить лоток – ничего сложного и невыполнимого от неё не требовалось. Но, видимо, она не очень добросовестно отнеслась к своим обязанностям и, вернувшись, хозяева обнаружили пропажу своих питомцев, а вместе с ними и той самой дамы. Побоявшись гнева мистера Шрайвера, известного своей строгостью, та просто-напросто сбежала. В агентстве по подбору персонала потом долго извинялись за причинённые неудобства, предлагали даже возместить стоимость пропавших по вине их сотрудницы животных, но Оливер и Нина, возмущённые и оскорблённые отказались от денег и оставили к книге отзывов запись, навсегда уничтожившую репутацию ненадёжного агентства.

Какова же была их радость, когда однажды вечером, спустя почти неделю Принц, грязный и голодный, вернулся домой. Где он пропадал всё это время, и куда запропастились Бонапарт и Маркиза – Нина и Оливер могли только догадываться, они лишь надеялись, что животных нашли какие-то добрые люди и взяли их к себе.

Принц сначала был нелюдимым, словно обиделся на бросивших его хозяев, или просто одичал – из всех обитателей дома предпочитал общаться только с рыбами, и даже спать в кровати Нины ему стало неинтересно.

Пришлось вкуснятиной подлизываться чтобы простил и, конечно, лаской, и вскоре всё встало на свои места: он ластился, как всегда, мурлыкал, играл, и ни на секунду не сомневался, что он в доме хозяин.

Вскоре Нина вспомнила, что, прощаясь с Максом, она забыла о самом главном – взять номер его телефона. Как было бы здорово слышать его голос в трубке, просыпаясь – «доброе утро», засыпая – «спокойной ночи», болтать с ним о чём-нибудь важном или наоборот незначительном, рассказывать ему как провела день и слушать, как прошёл день у него.
Нина ужасно расстроилась и отругала себя за несообразительность, но пришлось смириться с действительностью и повесить на стену календарь… шутка. На самом деле она просто старалась не зацикливаться на грустных мыслях всё время, продолжала учиться, общаться с друзьями – в общем, жить обычной жизнью.

Вскоре нашёлся повод ещё раз отругать себя: ведь можно попытаться найти Макса в социальных сетях! Вот глупая, и как она сразу не догадалась…  Миллионы людей находят друг друга даже спустя долгие годы после разлуки, так может ей повезёт спустя пару месяцев?
Что там папа говорил? Сын Алана Крюгера?

"Макс Крюгер" набрала Нина в строке поиска, и получила неожиданный результат: Максов Крюгеров оказалось не так уж и мало - пришлось знакомиться с каждым из них, но, увы, вскоре выяснилось, что среди них нет нужного ей человека.
Ничего, однажды и он, быть может, догадается поискать её в фейсбуке, и тогда они встретятся хотя бы виртуально.

Как-то неожиданно для самой себя Нина увлеклась йогой - сначала потому, что это было модно и все подружки занимались, потом стало интересно, а потом она с удивлением поняла, что начала худеть! Теперь она занималась каждый вечер – без фанатизма, понемногу, но регулярно.

Нина продолжала старательно учиться, радовала отца хорошими оценками, но все её мысли были заняты тем беспечным улыбающимся мальчишкой, который ей сначала совсем не понравился, но всего за один день заставил в него влюбиться, и который теперь был от неё вдалеке. Никогда ещё время не тянулось так долго. Выручили подружки, которые предложили Нине поучаствовать в фотоконкурсе красоты. Чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей и занять себя чем-то новым и интересным, она согласилась, хоть и не рассчитывала на победу.

Подготовка к конкурсу красоты – это трудоёмкий и хлопотный процесс. Во-первых, нужно было придумать образ, наиболее соответствующий своему внутреннему миру и характеру, подобрать наряд, причёску, макияж, подготовить несколько фотографий, а потом вывесить их на сайте онлайн конкурса красоты. Нина так и сделала, только обошлась без макияжа, волосы оставила распущенными, и выбрала обычное платье. И это не из-за того, что ей было неохота ломать голову, придумывая себе образ, и бегать по магазинам и стилистам, а только лишь потому, что это и была настоящая она, Нина Террано.

Над девизом тоже долго думать не пришлось, он как-то сам собой сложился в её голове: "Даже если ты не такая, как все, ты всё равно достойна счастья. Ищи свою звёздочку на ночном небе, а если не найдёшь, то не волнуйся - она сама найдет тебя"…
Пока длился конкурс, посетители сайта голосовали за понравившихся участниц, потом жюри подвело итог и оказалось, что Нина набрала совсем небольшой балл и заняла последнее место. Конечно, она не стала сильно расстраиваться из-за проигрыша, так как с самого начала не настраивала себя на победу. Да и, что уж там говорить, рядом с другими участницами она выглядела маленькой серой мышкой, а точнее, зелёным лягушонком – хоть девочка и не имела комплексов по поводу своей нестандартной внешности, но и ненужных иллюзий не питала. Пожалуй, самым подходящим для неё был бы конкурс среди инопланетян или просто необычных людей. Жаль, что такого конкурса нет.

Оливер как обычно много работал, и Нина по-прежнему не часто его видела: уходил он рано, а возвращался, бывало, далеко заполночь,  и это в том случае, если не уезжал на гастроли. Репетиции выматывали, как хороший боксёрский матч, ведь Оливер был уже не так молод, хоть и к старикам себя причислять пока не собирался. С каждым годом в театре появлялось всё больше молодых талантливых танцоров, честолюбивых и энергичных, как он когда-то, заявляющих свои права на первые роли, но высокое звание ведущего танцора Оливер по-прежнему держал при себе. Было очень трудно, но он любил свою работу, и по полной выкладывался на многочасовых репетициях, а потом танцевал в длинных классических спектаклях так, словно ему было двадцать лет. Понятно, что при таком режиме у него не хватало сил даже снять грим и сценический костюм, так и ехал домой в пуантах и трико.

Дома он принимал душ, на автопилоте съедал приготовленный Ниной ужин и валился спать, что называется, "без задних ног". Иногда хватало сил, разве что, почитать перед сном.

Кстати, Нина научилась готовить. Она ещё в детстве любила печь кексики в детской печи, потом много времени проводила с дедушкой на кухне, помогая ему резать, тереть, перемешивать и взбивать, потом в определённом возрасте как-то охладела к этому занятию, и на кухне полностью хозяйничал отец. И вот теперь девушка овладела этим навыком в полной мере, и могла приготовить всё, что угодно – от омлета до омаров.

И вообще, она стала настоящей домоседкой, хотя и раньше особо гулёной не была, но теперь практически не общалась с друзьями, даже не пользовалась колодцем желаний. Нина с удовольствием занималась домашними делами: мыла посуду, убирала дом, готовила, при этом продолжала хорошо учиться!

Оливера и удивляли и радовали происходящие с дочерью перемены. Это хорошо, что она становилась хозяйкой, ведь в недалёком будущем у неё появится семья, но с другой стороны, все её подружки целыми днями пропадали на улице, влюблялись и бегали на свидания, а она проводила время в одиночестве, коротала вечера за книгой или перед телевизором и о чём-то мечтала.
Правда, как только Оливер спросил у дочери, что с ней происходит, она тут же всё ему рассказала. Оказывается, его малышка влюбилась!

Так прошла большая часть года. Дом уже сиял чистотой и благоухал свежестью, и Нина от нечего делать добралась до чердака. Она вымыла стены и пол, вычистила старый бильярдный стол и принялась за дедушкин станок для изготовления игрушек. И тут на глаза попалось что-то очень интересное… При ближайшем рассмотрении это оказался сканер бабушки Ванессы под названием "Шаловливые пальчики" - серьёзная такая вещица, тяжёлая и с множеством кнопок. Безошибочно определив кнопку "вкл" - собственно, на ней так и было написано – Нина включила сканер и на протяжении всего дня была занята сканированием мебели и разных предметов на наличие отпечатков пальцев. С ума сойти: чьих только отпечатков она не нашла!

В другой раз девушка обнаружила на чердаке ещё более интересную штуковину, принадлежавшую когда-то дедушке Вадиму – его домашнюю лабораторию, с помощью которой он создавал лекарства и вирусы. В последний раз он пользовался лабораторией много лет назад, и она вся покрылась пылью и паутиной. Включив компьютер, Нина обнаружила, что в его памяти осталась формула, над которой дед работал в последнее время. Странно, но в её, в общем-то, умной, но всё ещё наивной головке не закралось ни малейшего сомнения в правильности этой формулы. А должно было бы… Ведь химия – наука очень серьезная, а в руках дилетанта - даже опасная.

Итак, перед Ниной была формула.
"А что, если…", - она даже не успела додумать промелькнувшую мысль, как уже нажала Enter, и на мониторе выплыло окошко с двойной полосой проверки, но в этот момент система издала громкий пищащий сигнал и выплыло окошко побольше с информацией о том, что протекание реакции при заданных параметрах невозможно. Внизу были предложены две кнопки на выбор: "изменить параметры" и "остановить реакцию". В этот момент у неё ещё был шанс остановиться, но в душе любительницы химии проснулся азарт, и, недолго думая, она нажала первую кнопку, всплыло ещё одно окошко, где можно было изменить исходные вещества, их концентрацию, температуру реакции и ещё какие-то параметры – Нина особо вникать не стала, так как, в общем-то, ничего менять не собиралась, ну, разве что, совсем чуть-чуть… Например, заменила Zn на I. Йод обязательно есть в каждом доме, он полезен для организма - это знает каждый, а значит, он безопасен. По крайней мере, более безопасен, чем цинк – рассуждала она. Несколько раз Нина поменяла какие-то цифры, потом передумала и решила всё оставить, как было, но не смогла точно вспомнить, где какая цифра была изначально. Надеясь, что это не очень важно, она снова нажала Enter, выплыло окошко с двойной полосой проверки и - о чудо! – реакция пошла! Это был первый самостоятельный опыт в жизни Нины без присмотра преподавателя химии, да к тому же проведённый на профессиональном оборудовании, и она чуть ли не гордилась собой. Но кто же знал, что всё пошло не так как хотелось…

Завершение реакции сопровождалось негромким звуковым сигналом, а потом откуда-то из недр адской машины на поверхность поднялся штатив с единственной пробиркой, в которой и находился продукт только что проведённого опыта. Открыв крышку центрифуги, Нина смело взяла тёплую на ощупь пробирку, рассмотрела прозрачную жидкость на свет, встряхнула, потом откупорила пробку и понюхала. В нос ударил резкий химический запах, в глазах защипало, и Нина бросилась в туалет.

Содержимое пробирки Нина вылила в унитаз, от чего неприятный запах моментально распространился по комнате. Зажмурившись, она открыла окно, потом вымыла руки и попыталась промыть глаза. Сначала ей показалось, что стало легче, и она принялась уничтожать улики – тщательно вымыла унитаз, плотно закупорила пробирку и бросила в мусорную корзину.

С каждой минутой состояние девушки ухудшалось. Из глаз уже вовсю текли слёзы, во рту появился металлический привкус, разболелась голова, и даже при открытом окне не хватало воздуха – это из-за отвратительного едкого запаха, который никак не выветривался, и Нина поспешила (насколько это было возможно) покинуть комнату.

Вернувшись с работы, Оливер нашёл дочь в кабинете: она лежала на диване в полной темноте, свернувшись калачиком, и тяжело дышала.
Решив, что Нина зачиталась допоздна и уснула прямо на диване, как это бывало не раз, он попытался её разбудить и отправить в постель. Но, стоило ему прикоснуться к плечу дочери, как он почувствовал неладное: кожа была горячей. С третьей попытки ему удалось растормошить дочь, и она пожаловалась на головную боль, ей даже казалось, что болят все зубы и даже дёсны. Ещё были неприятные ощущения в горле и насморк. Немедленно поставленный градусник показал 38,9.
Не на шутку испугавшись, Оливер позвонил в больницу, но монотонный голос дежурной медсестры ответил, что нужный им доктор не дежурит по ночам, и давно ушла домой.
- Дайте ребёнку что-нибудь антигистаминное и позвоните утром, - посоветовали на другом конце провода.
Но Нине становилось только хуже, и после третьего звонка обладательница монотонного голоса всё-таки вошла в положение встревоженного отца и дала домашний номер доктора. За окном была уже глубокая ночь, но думать о хороших манерах не приходилось. Набрав номер, минут пять – семь Оливер слушал длинные гудки, потом сонный женский голос ответил:
- Доктор Купер у телефона.
Извинившись за столь поздний звонок, Оливер подробно рассказал о состоянии Нины и попросил о помощи. Он понимал, что вытащил женщину в буквальном смысле из постели, но та спокойно его выслушала, рекомендовала немедленно прополоскать горло и нос раствором соды и, спросив адрес, через двадцать минут примчалась на такси.

Оливер перенёс Нину в кровать, в точности исполнил рекомендации доктора, после чего бедняжку вырвало, но он снова и снова заставлял дочь полоскать горло, преодолевая её слабые протесты. Когда внизу раздался звонок в дверь, Оливер пулей помчался открывать
- Ольга Купер, - представилась вошедшая рыжеволосая женщина и попросила отвести её к больной. Пока шли по коридорам и поднимались по лестнице, она извинилась, что в спешке забыла захватить медицинский халат и осведомилась, не произошли ли за это время изменения в состоянии ребёнка.
Войдя в комнату, доктор открыла окно и сделала Нине ингаляцию аэрозолем – чтобы ей легче было дышать, потом приступила к осмотру.
- Всё даже хуже, чем я думала, - сообщила доктор расстроенному отцу, закончив осмотр и поставив пациентке укол. – У Вашей девочки, несомненно, аллергия, я поняла это ещё при разговоре по телефону, но… - она снова наклонилась к Нине. – Так же на лицо общие признаки отравления.
- Отравления? – переспросил Оливер, будто не понял то, что только что услышал.
- Да. – уверенно сказала она. – Скажите, в доме есть какие-либо токсичные или ядовитые вещества, которые девочка могла трогать, вдыхать или случайно употребить в пищу? У девочки раньше была подобная или похожая реакция на какие-либо продукты, лекарственные препараты, или бытовую химию? Вспомните, не замечали ли Вы, особенно в последнее время, каких-либо даже незначительных изменений в поведении дочери: возможно, она стала пассивной, замкнутой, подверженной депрессии..
- Что Вы хотите этим сказать? – насторожился Оливер, до этого односложно отвечавший на все её вопросы (ядов в доме нет, аллергии раньше не было, и никаких таких странностей в поведении Нины, кстати, тоже).
- Вы только не пугайтесь, но, возможно, это была попытка суицида, - осторожно предположила доктор.
- Но это невозможно! – возмутился Оливер. – Нина абсолютно адекватный ребёнок в здравом рассудке, и она не способна на это!
- Человек способен решиться на самоубийство и в здоровом рассудке, поверьте, особенно подросток. Дети в этом возрасте особенно уязвимы и ранимы, более подвержены стрессам, они особенно остро воспринимают неудачи, а поэтому требуют к себе повышенного внимания.
- Нет, не может быть… - Оливер никак не мог поверить, что такое могло случиться с его любимой доченькой.
Она и вправду немного изменилась в последнее время, но всего лишь стала более спокойной, никаких конфликтов в школе не было – она обязательно рассказала бы об этом отцу, так как у них сложились очень доверительные отношения. Она даже рассказала о понравившемся ей мальчике, с которым познакомилась на каникулах, и с которым они договорились встретиться через год. Обо всём этом он поведал доктору Ольге, когда они оставили уснувшую после укола Нину и отправились на кухню выпить чаю. Раз уж он не дал женщине поспать этой ночью, то обязан был хотя бы напоить её чаем.
Так Ольга Купер провозилась со Шрайверами всю ночь, то осматривая Нину, то успокаивая её отца, а утром поставила девочке ещё один укол, взяла анализ крови и поехала в больницу. Оливер, конечно, позвонил на работу и, взяв непредвиденный отпуск, остался ухаживать за дочерью.
Где-то ближе к обеду позвонила Ольга и сообщила, что Нина отравилась каким-то искусственно созданным вирусом, содержащим огромную дозу йода, который и явился возбудителем аллергии, так как у девочки необычно повышенная индивидуальная чувствительность к этому веществу. Через некоторое время она приехала сама осмотреть свою пациентку, а Оливер к тому времени уже нашёл в мусорной корзине выброшенную Ниной пробирку и устроил ей допрос с пристрастием, а поэтому знал, что никакой попытки суицида не было, а просто дочь от скуки залезла в дедушкину лабораторию и устроила несанкционированный опыт.

Процесс выздоровления проходил медленно, но верно – всё благодаря точно поставленному диагнозу, своевременно оказанной первой помощи и правильно назначенному лечению. Сыграл большую роль и заботливый уход отца, и внимание со стороны врача, и, что самое главное, - большое желание Нины поправиться как можно скорее, ведь до запланированной поездки в Озёрный край и встречи с Максом оставался всего месяц. Ещё какое-то время в состоянии Нины присутствовала слабость, тошнота и отсутствие аппетита, но она старалась изо всех сил – принимала лекарства и строго выполняла все предписания доктора.
Надо сказать, что за время болезни Нина общалась со своим доктором каждый день и настолько с ней подружилась и полюбила её, что уже с нетерпением ждала каждого её прихода. Ольга тоже полюбила свою пациентку, и старалась заходить к ней не только на очередной осмотр раз в три дня, но и просто поболтать. Как ни странно, у двух девушек разного возраста нашлось много общих тем, и они стали подругами.

Теперь, когда Нина заболела, а Оливер целыми днями находился дома, все заботы о хозяйстве легли на него. Пару раз Ольга предлагала свою помощь, но это точно было лишним: она и так тратила на них всё своё свободное время, и он не мог ей позволить торчать у плиты. Наоборот, к её приходу Оливер старался приготовить что-нибудь вкусненькое специально для неё – чтобы она не тратила обеденный перерыв на перекус в столовой, а лучше отдохнула лишний час, мало ли кто позвонит ночью и попросит о срочной помощи…

Вскоре Нине было позволено вставать. Её общее состояние улучшилось, нормализовался сон, восстановился аппетит, но лечение продолжалось, и необходимым условием для его успешного окончания являлось тщательное избегание йодсодержащих продуктов в любом виде, а это значит, прощай любимая рыбка, фасоль, и даже яблоки и апельсины. В общем, запрещающий список содержал много любимых Ниной продуктов, но она безропотно терпела и это, лишь бы только поскорее выздороветь. Исключение сделали лишь для молока и яиц, хотя они тоже содержали йод, но всё же что-то питательное должно было присутствовать в рационе выздоравливающей.

Наконец прошли последние недели, в течение которых Нина совсем окрепла. Она чувствовала себя здоровой, полной сил и готовой отправиться в долгожданное путешествие. Но отец считал, что не стоит торопиться с поездкой, ведь путь в Озёрный край  - это целый час в воздухе, а если учесть уровень радиации в самолёте и перепады давления, что было совершенно не полезно перенёсшему тяжёлую болезнь организму, то он и вовсе был против. К невероятному огорчению Нины мнение отца поддержала и Ольга. Им двоим пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить упрямую девушку подождать ещё хотя бы пару недель и, в конце концов, та согласилась, взяв с них обещание, что ровно через две недели она сядет в самолёт и отправится туда, где должна была быть уже сегодня.

11 серия

"Спасибо, дорогой папочка, благодаря тебе встреча с Максом отдалилась ещё на две недели…" - написала Нина в своём дневнике.

В последнее время отец частенько подшучивал над дочерью, сравнивая её со старой ворчливой миссис Вольехо - так же, как и престарелая соседка, она периодически жаловалась на жизнь.
Почти все страницы ученической тетрадки, гордо именуемой личным дневником, были вдоль и поперёк исписаны словами "Макс", "скучаю", изрисованы сердечками, поцелуйчиками и прочими каракулями. И только последние записи, оставленные после злополучного опыта, имели более-менее здравый смысл:
"Поздравь меня, дневник, я – дура!" - гласила первая.
"С химией покончено!" - вторая.
Нина грустно водила ручкой по странице в клеточку, вырисовывая очередное сердечко.
Конечно, отец переживал за неё и не хотел навредить, а тут ещё и Ольга его поддержала, но они зря осторожничают, - думала девушка – вряд ли перелёт мог быть опасен для здоровья. Она сделала всё что могла: спорила, кричала, даже принималась плакать, но справиться с двумя взрослыми людьми ей было не под силу. Придётся ждать ещё две недели.

Поскольку сиделка Нине больше не требовалась, Оливер вернулся в театр, где его уже заждались. Разумеется, он сразу с головой ушёл в работу, но старался делать это без прежнего фанатизма: оставил за собой все спектакли из основного репертуара театра, с которыми выступал уже много лет, и выбрал пару новых, на его взгляд самых интересных, а остальные уступил молодым танцорам. Давно нужно было это сделать и больше внимания уделять взрослеющей дочери, тогда в её светлую головку не лезли бы всякие глупые мысли.

Ольга продолжала навещать Нину, хотя это было не обязательно – наблюдение врача девушке тоже больше не требовалось, она была вполне здорова, а больше гулять, есть витамины и избегать богатые йодом продукты она могла без посторонней помощи. Но Ольга приходила в гости не как врач, а как подруга, хоть и годилась по возрасту ей в матери. Она всегда находила время в плотном графике чтобы провести время с Ниной: посидеть в кафе, погулять в парке, покататься на роликах и даже потанцевать в клубе, или просто поболтать по телефону - им никогда не было скучно вдвоём, всегда было о чём поговорить и кого обсудить.

Одним из любимых занятий подруг был, конечно же, шопинг. Девушки не отказывали себе в удовольствии походить по магазинам, если выпадала такая возможность. Они занимали примерочную на несколько часов и устраивали дефиле, примеряя всё что нравится, шутили и смеялись, заражая хорошим настроением остальных покупателей и сотрудников магазина, которые едва успевали подносить платья, кофточки, туфельки нужного размера и расцветки, а потом развешивать всё это обратно. В общем, с Ольгой это обычное занятие, как и любое другое, становилось интересным и весёлым, а, кроме того, у неё был хороший вкус, и она частенько советовала какую-нибудь модную вещицу, хорошие духи или косметику. Одним словом, подъём настроения после целого дня шопинга (даже если ничего не куплено) был обеспечен!

Пару раз Нина заходила к Ольге на работу, и познакомилась с некоторыми её коллегами. Оказалось, что врачи – эти строгие профессионалы, занимающиеся серьёзным делом и каждый день спасающие чьё-то здоровье и чью-то жизнь, на самом деле обычные весёлые интересные люди, и юмор у них весьма своеобразный. Встречались, конечно, и довольно несимпатичные и ворчливые представители этой уважаемой профессии, но, если подумать, куда лучше для больного попасть в руки к ворчливому и угрюмому первоклассному специалисту, чем к обаятельному и весёлому олуху с дипломом, который не может отличить инфаркт от энуреза, инсульт от ангины, а снимок ноги от снимка руки. Нине понравился один молодой симпатичный хирург-практикант, не упустивший возможности позаигрывать с ней, но у неё был Макс, она жила ожиданием встречи с ним, и ни один красавчик сейчас просто не имел шансов на успех.
Девушке понравилась атмосфера больницы: и деловая суета, царящая в приёмном покое, и удобные мягкие диваны для посетителей, пальмы в огромных кадках, картины на стенах. По длинным сверкающим чистотой коридорам сновал медперсонал в белоснежных халатах: одни  вели пациентов в скучных больничных пижамах на процедуры, другие спешили по своим делам - кто с медицинскими картами в руках, кто с рентгеновскими снимками, кто со шприцами и ампулами на металлических лотках. Не понравился только запах лекарств и моющих средств, витающий всюду. Пару раз в голове Нины даже мелькала мысль: не стать ли ей врачом, даже удалось представить себя со стетоскопом или градусником в руках, но только на минуту. Потом её буйная фантазия рисовала шприцы, капельницы, утки, скальпель и окровавленный халат, и желание становиться врачом моментально пропадало. Но, тем не менее, пора было задуматься о выборе будущей профессии, и медицину не стоило сбрасывать со счетов.

Оливера давно не удивляло то обстоятельство, что почти каждый вечер, вернувшись с работы, он заставал у себя дома Ольгу: то они с Ниной вместе готовили ужин, то смотрели телевизор, то купались в бассейне. Он уже воспринимал её присутствие как само собой разумеющийся факт, и частенько присоединялся к девушкам.
Оливер понимал, что ему нравится Ольга. Нравится, как она выглядит, как ведёт себя, её характер, ум, темперамент, её независимость и образ жизни. Возможно, по началу это была просто благодарность, симпатия или физическое влечение, но, что бы это ни было, со временем это чувство переросло в нечто гораздо большее.
А ведь он был уверен, что его сердце старого холостяка поросло мхом и затянуло паутиной, и ни один лучик солнца не проникнет в надёжное укрытие. Но это случилось. Он понимал, что больше не хочет быть один, и собирался в ближайшее время поговорить об этом с Ольгой, а дальше – будь что будет...

Вскоре представился прекрасный случай: Шрайверы в очередной раз пригласили Ольгу на обед.  Погода была чудесная, и стол решили накрыть на террасе в саду. Пока Оливер разделывал и жарил мясо на рёбрышках, Нина расставила приборы, сунула в холодильник свежевыжатый сок и незаметно устранилась на крышу, пока отец не придумал для неё ещё какую-нибудь работу.

На крыше Нина упражнялась на беговой дорожке – не известно, кто придумал выставлять её туда на лето, но идея была отличная: бежишь себе не спеша, солнышко пригревает, птички чирикают, бабочки, цветочки, и всё такое… 
Вскоре снизу потянуло характерным запахом жарящегося на гриле мяса, повышая слюноотделение в предвкушении вкусного обеда, а ещё через некоторое время послышались весёлые голоса и звонкий смех Ольги, значит, пора спускаться!

Обед был изумительный! Нежное мясо в хрустящей румяной корочке с ароматной грибной подливкой, как его готовил только Оливер, просто таяло во рту, так что съели всё до последней крошки, а Нина даже вылизала свою тарелку. В чём бы отец ни провинился за всю предыдущую жизнь, и как бы ни был он не прав, не разрешив ей поехать к Маку, - этим обедом он искупил свою вину и был прощён!

После обеда был сюрприз: Оливер достал с чердака воздушного змея, который много лет хранился где-то в коробках с детскими игрушками, и они тут же принялись его запускать! Нина сразу вспомнила дедушку Вадима – этот змей был его подарком любимой внучке, как и множество других самодельных игрушек, которыми он её баловал!

Потом Нина усадила отца и Ольгу в тенёчке и устроила для них импровизированный концерт с песнями, плясками, анекдотами и пародиями. Они смеялись и хлопали, было так здорово, словно они дружная семья, где все друг друга любят, всем хорошо друг с другом, интересно, а друг без друга грустно и одиноко. И Нине вдруг так захотелось, чтобы всё именно так и было… Вот было бы здорово, если бы папа женился на Ольге! И как ей эта мысль раньше не пришла в голову? Нужно им помочь!

Исчерпав запас анекдотов, и охрипнув от песен, Нина включила музыку и оставила взрослых танцевать, а сама отправилась делать уроки. Она могла бы сделать их и завтра, но отцу и Ольге полезнее было остаться наедине: вдруг они тоже почувствуют то же, что и она несколько минут назад…

Потом она вспомнила, что ей действительно нужно выполнить задание по астрономии: сегодня состоится так называемый парад планет, а в понедельник на уроке нужно будет показать снимки и прочитать доклад об этом явлении. Нина помчалась к телескопу и пару часов наблюдала это уникальное зрелище.

Когда Нина спустилась в сад, ни отца, ни Ольги там не было. Решив, что они пошли прогуляться, девушка растянулась в шезлонге, намереваясь их дождаться, но через несколько минут услышала голос отца со стороны озера. Подойдя к садовой калитке, она увидела на берегу костёр и стоящих рядом Оливера и Ольгу. Нина прислушалась…
- Ты не могла не заметить, что стала мне очень дорога, - говорил отец, держа её за руку. -  Я так давно был один, так давно не верил в любовь, что когда это случилось, боялся себе признаться… Я думал так не бывает.
Ольга отвечала так тихо, что Нине пришлось выглянуть из-за забора, но ничего расслышать так и не удалось.
- Оля! – теперь он взял её за плечи. – Я люблю тебя!
Тут Нине стало неловко подслушивать, и она покинула свою засаду. Оказывается, она многого не замечала!

Ну что за жизнь такая! Нина так ждала этой поездки в Озёрный край, а теперь дома стали разворачиваться такие интересные события, что ей хотелось остаться! Сейчас бы отцу с Ольгой почаще бывать вместе, чтобы, так сказать, закрепить результат… Но на другой чаше весов был Макс, и она, естественно, выбрала его и себя. Ей и самой давно пора было что-нибудь закрепить. Жаль, что люди не умеют раздваиваться…
Нина хорошо выглядела, постройнела по сравнению с прошлым годом – занятия йогой и тренировки на беговой дорожке сделали своё дело.
Накануне отъезда все показатели зашкаливали: настроение, волнение, сомнения, ожидания, предвкушение чего-то хорошего, одним словом, полный мандраж. Нина порхала по дому, словно бабочка, танцуя и напевая себе под нос, посылала всем улыбки, и то и дело подмигивала своему отражению в зеркале. Потом полночи пролежала без сна, представляя себе завтрашнюю встречу.

Казалось бы, на пять дней вещей нужно немного, Оливер например, обошёлся джинсами, домашним тёплым свитером, да носками, а вот Нина еле волокла свой чемодан, до упора набитый платьями, джинсами, кофточками и всякой нужной мелочью.

Сразу по приезду Нина отправилась в посёлок. Она не знала где искать Макса, поэтому решила для начала помаячить в центре, обошла места, где они гуляли в прошлом году, а остаток вечера просидела одна на площади.
Ничего, - мысленно успокаивала себя девушка, бредя домой под моросящим дождём, – Найду его завтра...
Вернувшись, она позвонила Ольге (как не поплакаться подруге какая ты бедная, несчастная и одинокая), и чуть не разрыдалась в трубку. В эту самую минуту она должна была целоваться с Максом где-нибудь в укромном месте, а не сидеть перед телевизором, как добропорядочная девица, в халате и тапочках, уплетая блинчики в компании папочки в десять часов вечера. Конечно же, Ольга успокоила подругу и даже (кто бы сомневался!) подкинула ей прекрасную идею: нужно спросить у кого-нибудь из местных - наверняка тут каждый второй знаком с Максом или его семьёй. И как она сама не догадалась? С ней так всегда: "вовремя приходят только дурные мысли, а хорошие - всегда с опозданием, и чем лучше мысль, тем больше опоздание".
Завтра с утра она этим и займётся.

На следующий день, плотненько позавтракав, Нина решила скоротать время за игрой в Симс-3. Пока программа загружалась, девушка рассматривала в окно скучноватый пейзаж. Было ещё слишком рано для прогулок, прохладно, и на траве лежала роса, поэтому она в отличие от отца, который уже часа три как ушёл на рыбалку, предпочитала посидеть дома в тепле. Жили они на отшибе, поэтому случайные прохожие к ним не забредали, разве что какой-нибудь лесоруб пройдёт на дальнюю делянку или рыбак на Верхнее озеро. Ну, или вот почтальон, который в этот момент шёл к дому по тропинке с толстой сумкой через плечо.
Почтальон! Вот кто ей поможет! Кто лучше почтальона знает всех жителей посёлка, а значит, и Макса тоже?

Мужчина в жёлтой форменной куртке положил газеты на крыльцо и как раз собирался уйти, как дверь с шумом распахнулась и ему навстречу выскочила Нина.
- Здрасьте! – провозгласила она, перегородив ему путь.
- Доброе утро…. юная барышня, - проговорил тот, немного оправившись от испуга. – Что же Вы так людей пугаете…
- Простите, я Нина Террано, - она протянула мужчине руку.
- Но тут вроде бы мистера Шрайвера дом, - удивился мужчина, но руку пожал.
- Всё правильно, а я его дочка, - тут ей пришлось вкратце рассказать любопытному деревенскому всезнайке историю своей жизни, так как его очень заинтересовал тот факт, что у родных отца и дочери разные фамилии. Получив информацию для размышления и распространения, почтальон был готов выслушать вопрос, ведь для чего-то же он понадобился девушке.
- Не могли бы Вы мне помочь? Я разыскиваю одного человека.
- Кого же?
- Его зовут Макс Крюгер, он местный.
Почтальон задумался.
- Его отец Алан Крюгер, доктор.
- Аааа, - протянул почтальон. – Ну конечно, кто же не знает Макса!
- И Вы можете сказать, где он живёт? – обрадовалась Нина.
- Чего же не могу, конечно, могу. Большой белый дом у озера, там ещё пень у дороги от старого кедра: в него молния ударила прошлогодней весной, пришлось спилить, а пень остался. Идите по третьей улице, не ошибётесь.
- А, понятно… - Нина задумалась, с какой улицы начинать считать, и какая из них третья. И потом, тут почти каждый дом расположен на берегу озера, да тут вокруг одни озёра! То, что в центре посёлка, называется Глубокое, на окраине – Крайнее, в палаточном лагере - Камышовое, лужа возле их дома никак не называется, и вообще озером не считается, а в горах за их домом – Верхнее. Есть ещё Дальнее, Лесное, Чёрное, а внизу под обрывом – Нижнее.  Оттого это место и называется Озёрным краем, что, куда ни плюнь, обязательно попадёшь в какое-нибудь озеро. А тем более пень… Тоже мне, достопримечательности.
- Вот дырявая голова! – Нина уже забыла о существовании почтальона, да и он сам практически скрылся из виду, как вдруг решил прокричать ещё один немаловажный факт. – Дома Вы Макса не найдёте, уехал Ваш Макс.
- Как уехал? Куда? – прокричала Нина в ответ.
- В университет, куда же ещё. Неделю как уехал, - сообщил почтальон и с чувством выполненного долга отправился восвояси, оставив девушку в одиночестве хлопать ресницами. Вот не везёт, так не везёт…
Как ни крути, но это был  самый, что ни на есть законный повод ещё раз упрекнуть отца: она должна была приехать две недели назад, когда Макс её ждал, а что теперь делать? В том, что Макс её ждал, Нина почему-то была уверена. Но говорить она ничего не стала: отец и так чувствовал себя виноватым и расстроился не меньше чем она, когда узнал о том, что произошло.
- Не грусти, - он обнял дочь и постарался найти нужные слова, чтобы утешить её и вернуть ускользающую надежду. Первая любовь бывает разная: кому-то она приносит счастье и приятные воспоминания на всю оставшуюся жизнь, у кого-то проходит бесследно так, что бывшие влюблённые через десять лет даже не узнают друг друга, случайно встретившись на улице. Но бывает и другая первая любовь, та, что безжалостно выжигает сердце и душу, оставив лишь обугленные головешки, боль и разочарование на долгие-долгие годы, уж он-то знал об этом не понаслышке. И очень не хотел, чтобы это узнала его маленькая девочка.
- Вы обязательно встретитесь, вот увидишь. Через год или два, но это случится, я обещаю.
- Правда? – всхлипнула Нина.
- А когда я тебя обманывал? И прекращай реветь, без сопливых гололёд, - подмигнул он.
- Ладно, не буду, - улыбнулась девушка.
- Так-то лучше!

Что ж, отпуск не удался, это факт. Но одного дня траура, по мнению Нины, было вполне достаточно: она без дела валялась в гамаке в то время, как отец очистил весь участок от сорняков и аккуратно постриг кусты бегонии вокруг дома, она перечитала те немногочисленные книги, что нашла в доме, пересмотрела чьи-то старые альбомы с марками, а отец в это время занялся рисованием. Когда же к вечеру ей надоело горевать и тратить отпуск на отлёживание боков, она сообщила отцу, что готова к активному отдыху!

Рано утром, растопив камин, они отправились в посёлок – вкушать плоды местного гостеприимства. Погода стояла ясная, безветренная, лишь где-то высоко верхушки деревьев качались под небольшим ветерком. Солнце уже поднялось и вовсю играло яркими бликами на безмятежной глади озёр.
Настроение улучшилось сразу, как только съели в закусочной по две порции оладушек с сиропом.

От рыбалки Нина отказалась категорически, как, впрочем, и от прогулки по лесу – она с детства помнила историю том, как в один из приездов сюда Оливер с родителями пошли погулять и встретили снежного человека. По словам отца, он был совсем не страшный, а скорее наоборот – дружелюбный, общительный и, можно даже сказать, навязчивый. То же самое рассказывал и Макс - стоит поговорить с этим лохматым парнем пару раз, и уже на следующий день он появляется с чемоданом у вас на пороге, развешивает по всему дому вяленую рыбу, сушеные грибы, обувает ваши тапочки и забивает шерстью все расчёски. Именно поэтому местные жители стараются без надобности не соваться в ту часть леса, где он живёт, хотя деревья там подходящие для рубки, да и Лесное озеро кишит рыбой.
Погуляли по посёлку, обошли все местные магазинчики, рынки и сувенирные лавки, а потом отправились в сауну – любитель попариться Оливер не обходил стороной сие заведение, где бы не находился, и дочери старался привить любовь к этому делу.

Потом нежились в горячем источнике, в естественном каменном бассейне под открытым небом и наблюдали за закатывающимся за лес солнцем, а на голову им падали мелкие капли моросящего дождя…

Вкусив все прелести жизни, довольные и удовлетворенные, отец и дочь возвращались домой. Они уже начали подниматься по склону в сторону дома, когда заметили в темноте яркое пламя над верхушками деревьев. Они прибавили шагу и, приблизившись, увидели свой дом в огне и стоящую рядом пожарную машину.

Позже экспертиза установила, что причиной возгорания явилась неисправность устройства камина, и в результате первый этаж дома выгорел и был затоплен водой и пеной во время тушения пожара, с которым боролись полночи.

Благодаря слаженным действиям пожарных огонь не успел перекинуться на второй этаж, лишь частично пострадала лестница, но вся комната наверху прокоптилась и пропахла дымом. Пришлось спать с открытым окном, надев тёплые вещи и укрывшись всеми уцелевшими одеялами.
.

На следующий день, насквозь пропахшие гарью, Нина с отцом уехали домой. Ещё пару дней назад оба мечтали о прекрасном отдыхе, но действительность "превзошла" все ожидания. Этот отпуск они точно не скоро забудут…

Отредактировано Нина (2013-06-18 13:48:26)